Президент Института энергетики и финансов Владимир Фейгин о позициях российского газа на мировом рынке

Почему Европа боится покупать исключительно российский газ, как Россия диверсифицирует поставки углеводородов на Запад и может ли повториться газовый конфликт с Украиной, рассказал президент Института энергетики и финансов Владимир Фейгин.

- Если смотреть на 2012 год, он стал весьма знаменательным для «Газпрома». В октябре был запуск второй ветки «Северного потока», и в декабре началось строительство «Южного потока». Зачем России такие транспортные мощности? Сможет ли «Газпром» на все 100% использовать потенциал обоих «потоков»?

- Вы еще не упомянули начало работы Бованенковского месторождения - выход «Газпрома» на Ямал. Транспортные системы без добычи мало чего стоят. С этой стороны выход на Ямал обеспечит ресурсы на достаточно длительную перспективу, поэтому тут спокойно.

Что касается транспортных мощностей, их часть действительно связана с новыми контрактами. Если речь идет о «Северном потоке», то там новые объемы законтрактованы примерно на одну нитку. Кроме того, это перенос мощностей существующих направлений.

Если мы говорим о «Южном потоке», то, по-видимому, в определенной мере это будут рынки Юго-Восточной Европы. Там нет таких мощных газотранспортных систем, по крайней мере, не везде, а только в Болгарии и Румынии. Поэтому есть потенциал для новых потребителей. Но если это сопоставить с масштабами новых газопроводов, то, конечно, речь не может идти о том, что именно эти рынки обеспечат полную их загрузку. Поэтому речь опять идет о переносе мощностей с украинского направления. Если смотреть на все это вместе, то частично - это новые мощности, в значительной мере - это замена украинской системы. Сейчас об этом говорится открыто.

- Вы упомянули Украину. Кроме нее были ли еще причины, которые подвигли Россию столь активно диверсифицировать поставки газа в Европу?

- Диверсификация поставок - это требование европейской стороны, ее пожелание. Когда они строят свою энергетическую стратегию, что у них вызывает озабоченность? Значительная зависимость от импорта. Они сами рисуют картины, сами себя вводят в состояние некоторого шока - «ох, наша зависимость все время будет расти».

Дальше они смотрят, от кого исходит зависимость, и видят, что первый кандидат - это Россия. Тут они беспокоятся, что есть неприятные транзитные прецеденты, прежде всего с Украиной. В какой-то мере это было с Белоруссией, но сейчас «Белтрансгаз» перешел в собственность «Газпрома», поэтому тут вряд ли будут какие-то проблемы.

Транзитный кризис произвел очень сильное впечатление на европейских потребителей по ряду причин. Поэтому они говорят во всех своих документах о диверсификации источников и путей. Потоки, о которых мы сейчас говорим, - это прежде всего диверсификация путей. В определенной мере это диверсификация источников, потому что возникают новые ресурсы газа, новые мощности внутри, занимаемся сжиженным природным газом.

Мы считаем, что в определенной мере речь идет о диверсификации источников. Они рассматривают Российскую Федерацию как единого поставщика, и основной вопрос - это диверсификация путей. Это определенное требование. Если, как было несколько лет назад, 80% мощностей шло через Украину, это очень сильная зависимость от этого транзитного государства...

«Голос России», 30.12.2012