Эксперт Владимир Милов: «Газпром» может потерять рынок

В то время как о сланцевой революции в мире не рассуждает только ленивый, в России об этом долго не задумывались всерьёз: считалось, что нам и природного газа с избытком хватит на много десятилетий вперёд. Лишь в этом году Минэнерго провёло предварительное изучение сланцевых кладовых родины и пришло к заключению, что «Россия обладает значительным сланцевым потенциалом».  Минэнерго предлагает начать разработку сланцев уже с 2014 года. О том, реалистичны ли эти планы и как сланцевая добыча способна изменить энергетический баланс России, «Эхо планеты» беседует с известным политиком и специалистом ТЭК бывшим замминистра энергетики РФ Владимиром Миловым.

- Насколько перспективна добыча сланцевого газа в России?

- Надо понимать, что это сектор с совершенно другой экономикой, где намного более крутая кривая падения производительности: скважины живут достаточно недолго по сравнению с традиционными пластами залегания газа. Добыча сланцевого газа предполагает высокую интенсивность бурения, которая, в свою очередь, обусловливает большие затраты на добычу. Именно поэтому неочевидно, что России надо делать ставку на добычу сланцевого газа, учитывая, что у неё имеются большие запасы традиционного природного газа. За разработку сланцевых месторождений прежде всего берутся те страны, которые зависимы от импорта газа и не хотят покупать его по слишком высоким ценам. Сегодня добыча сланцевого газа на основных месторождениях в США рентабельна при ценах на газ в 120—150 долларов за тысячу кубометров. Для сравнения: в России себестоимость добычи природного газа, по разным оценкам, колеблется от 30 до 50 долларов за тысячу кубометров. Ну а цены на газ для потребителей на внутреннем рынке у нас пока составляют в среднем 120 долларов за тысячу кубометров. Так что продажа сланцевого газа для российских потребителей заведомо была бы нерентабельна.

- Возможна ли ситуация, при которой, скажем, многие российские регионы могли бы создать собственные локальные газовые компании и добывать на своей территории сланцевый газ независимо от монопольных аппетитов «Газпрома»?

- Пока нарисованная вами картина выглядит нереалистично из-за высокой себестоимости такой добычи .

- Значит, позиция «Газпрома», который не хочет заниматься добычей сланцевого газа, оправданна?

- Проблема не в том, что он не хочет заниматься сланцевым газом как объектом добычи. А в том, что другие страны, которые более бедны традиционными запасами газа, начали массово разрабатывать сланцевые месторождения. Это серьёзная угроза для «Газпрома» на экспортных рынках, от которой, по сути, он сегодня отмахивается. Мы уже видим, что его существенно подвинули с привычного европейского рынка — как раз из-за избытка газа, возникшего вследствие сланцевой революции в США. При этом «Газпром» устами своих руководителей продолжает твердить, что перспектива добычи сланцевого газа в Америке и других странах несерьёзна. Это большая ошибка: «Газпром» неверно строит свою маркетинговую стратегию, недооценивая риски конкуренции со стороны сланцевого газа.

- Если ставка на сланцевый газ в мировой энергетике обоснованна, что будет с «Газпромом» и его нынешней стратегией?

- Он просто потеряет рынок. Собственно, этот процесс идёт уже сейчас: все показатели у «Газпрома» и по добыче, и по экспорту негативные. Ситуация немного изменилась в связи с холодной весной, но не сильно: тенденция всё равно довольно неприятная для нашей газовой монополии. Она теряет рынки, потому что сделала ставку на сверхвысокие расценки на международных рынках. Те ценовые формулы, которые «Газпром» навязывал партнёрам в течение длительного времени, привязывали цену газа к цене нефти. Между тем одно из главных следствий сланцевой революции это то, что одно от другого окончательно отвязалось.

Теперь конкурентоспособный импортный газ в странах, которые добывают сланец, в той же Америке например, имеет свои пороговые значения по цене: свыше 200 долларов за тысячу кубометров его невыгодно завозить, потому что тогда становится более рентабельной собственная сланцевая добыча. И если будет развиваться добыча сланцевого газа в США и экспорт американского газа в сжиженном виде, а также добыча сланцевого газа в Европе, это очень серьёзно ограничит для «Газпрома» ценовую планку, с которой он сможет выходить к своим потребителям. Таких цен для поставок в Европу, как сегодня, — под 400 долларов и выше за тысячу кубометров — никто больше за российский газ платить не станет.

- Как вы относитесь к мнению скептиков о том, что добыча сланцевого газа слишком дорога и сейсмоопасна?

- Что она якобы сейсмоопасна, это спекуляции: пока никаких серьёзных доказательств этого не получено. А что она слишком дорога... В Северной Америке добычей сланцевого газа занимается очень много компаний. При цене газа на американском рынке в 120—150 долларов за тысячу кубометров всё оказывается рентабельно. Возможно, в будущем уровень поднимется до 200 долларов, но это всё равно вдвое ниже тех цен, по которым сейчас газ в Европу продаёт «Газпром».

- Каковы могут быть последствия сланцевой революции для российской экономики?

- Одно из последствий уже проявилось: полностью закрылся американский рынок. Ещё лет десять назад строились прогнозы, что США будут импортировать огромные объёмы российского газа. Сейчас говорить об этом просто смешно. Наоборот, уже есть перспектива того, что значительные объёмы газа из Северной Америки будут экспортироваться. Это значит, что конкуренция на международном рынке газа будет нарастать, а цены на голубое топливо — скорее всего, падать. В Европе конкурентное давление уже растёт последние два-три года. Те, кто ранее закладывал проекты производства сжиженного газа, теперь переориентируются с американского рынка на европейский, притом что там уже очевиден избыток газа. Это значит, что те процессы, из-за которых «Газпром» терял рынок, будут только усиливаться.

Ещё одно последствие: развитие сланцевых технологий поставило на повестку дня возможность добычи не только газа, но и нефти из сланцев. И здесь тоже пионером являются США. По последним прогнозам Международного энергетического агентства, к 2020 году Америка может перестать быть импортёром нефти: собственная добыча у них будет покрывать своё потребление. Излишне говорить, какие это будет иметь последствия для международного рынка и мировых цен на нефть. Потому что США сейчас обеспечивают примерно треть мирового потребления нефти. Если такой объём убрать с рынка, цены просто обвалятся. Соответственно, Россия перестанет получать сверхдоходы от экспорта нефти, которые сегодня держат наш бюджет на плаву.

Третье — это то, что избыток сланцевого газа в Америке уже дал большой импульс технологиям перехода на использование газа в качестве моторного топлива. Сейчас, например, в США реализуется большое число проектов, связанных с развитием грузового и общественного транспорта на природном газе. Похожие технологии перевода транспортных средств на газ в нстоящее время активно используют и европейские страны, и Китай.

Несколько недель назад аналитики инвестбанка Citigroup опубликовали отчёт, в котором предсказывают: из-за того что газ, прежде всего сланцевый, будет эффективно использоваться в транспорте, уже в районе 2020 года может прекратиться рост мирового спроса на нефть вообще. И если все эти три группы последствий одновременно наступят, то наша нынешняя модель, когда мы добываем и экспортируем традиционные углеводороды и ждём, что все будут от этих наших поставок зависеть и выстроятся к нам в очередь, как к советской буфетчице, которая говорит «вас много, а я одна», — этого не будет. Картинка меняется: сланцы дают возможность выйти на рынок намного большему числу производителей, о которых раньше даже никто не думал. И для мировых цен на нефть это может иметь серьёзные, глобальные последствия. Поэтому нам нужно готовиться к большей конкуренции и к тому, что сверхприбыли больше не будет.

«Эхо планеты», 05.05.2013